Доверие [первый вариант] - Вячеслав Рыбаков

Почему он так слушал Чанаргвана? Наверно, оттого, что был слаб, был рабом от природы, его тянуло к сильным и уверенным, и даже не к ним, а хотя бы под них... Под идущих с улыбочкой по бревну, перекинутому через пропасть... Быть хоть чуть-чуть нужным тем, кому он всегда так завидовал и кем он никогда не мог стать...

- Ты совершенно не изменился, - отчужденно сказала Айрис и опять принялась утюжить платье. - Только с виду подгнил...

- Это не совсем верно, - мягко ответил он.

- Верно. Что я, не вижу?

Помолчали. Из соседней комнаты раздавалось мурлыканье Чари.

- Что-то дочка там колдует долго... - пробормотал Ринальдо, и Айрис встрепенулась.

- И почему к тебе так липнут наши дети? Дахр не отходил, а на отца... да и на меня в последнее время волком смотрел... теперь Чари - глазища во, рот варежкой...

- Они мне доверяют.

- Вздор! Не знаю, как там Дахр, но о каком доверии может идти речь между мужчиной и женщиной?

Бедная девочка, подумал Ринальдо об Айрис. Сгорела...

- Ты выглядишь старше своих сорока... сорока шести, - она исподлобья блеснула на него взглядом. - Ты еще мужчина?

Ринальдо с изумлением почувствовал, что его кожа стала как-то горячее, будто собиралась покраснеть. Стало даже смешно. Он улыбнулся.

- Идите есть! - крикнула Чари, растворив дверь. В комнату пахнуло вкусным. На Чари была теперь какая-то коротенькая полупрозрачная хламида и воздушный, совершенно прозрачный синий шарф чуть ли не до колен.

- Ты одевалась бы поприличнее, Чари, - приказала Айрис.

- Не хочу, - с вызовом ответила Чари. - Теперь так носят, - добавила она отчаянно, - когда хотят понравиться.

- Ринальдо, - сказала Айрис устало. - Да перестань ты улыбаться! Уходи.

- Мама... - потрясенно выговорила Чари.

- Помолчи. Ринальдо, я тебя прошу. Ты здесь не нужен, это слишком для меня. Ты же понимаешь!..

- Нет, - сказал со сладостным ощущением причинения боли. Редкостным ощущением. Запретным и великолепным. - Не понимаю. Лицо Айрис покрылось красными пятнами.

- Выметайся.

- Мама! Как тебе не стыдно!

- Молчи!! - крикнула Айрис, срывая голос. - Ты не понимаешь!

Ринальдо медленно поднялся. Чари подскочила к нему и с силой ухватила за локоть.

- Не вздумайте уйти, - быстро произнесла она. - Она перестанет. Это бывает с ней и сейчас же проходит, это просто оттого, что здесь мало кто бывает, и Дахр уехал, и отец снова перестал прилетать. Я прошу вас, останьтесь. Я приготовила замечательную окрошку, вы в жизни такой не пробовали...

- Чари-и... - с мукой выдавила Айрис. - Ты же не понимаешь...

- И не желаю, - энергично возразила Чари. - Не желаю понимать, как можно кричать на человека, который пришел в гости. Когда поймешь такую гадость - надо перестать жить.

- Что ты говоришь...

- Чари, - укоризненно произнес Ринальдо, осторожно освобождаясь от ее крепких пальцев.

- Ну что случилось, мама? - спросила Чари. - Что такое случилось?

Айрис бессильно уронила голову на сомкнутые ладони, спрятав лицо; длинные светлые волосы пали почти до колен, слабо раскачиваясь одной слитной массой.

- Этот милый старичонка, этот вежливенький... мой первый муж, - произнесла она глухо.

Глаза Чари стали на пол-лица.

- И... Правда? И я - вот его вот дочь, да?

- Нет! - крикнула Айрис исступленно, вскочив и сделав непонятный жест руками. -

Никогда!!

- А что же... Всё равно не понимаю... Его дочь, скажи!..

- Нет, Чари, нет, - мягко сказал Ринальдо. - Мы были с твоей мамой очень недолго. Подо мной взорвался тренажер, и я стал очень смешной. А твоя мама - трагическая натура, она не любит смешного.

Она стала чужой ему задолго до тренажера. Этого Ринальдо не знал. Компания студентов разлеталась с одного из арабских пляжей Средиземноморья. Ринальдо, как всегда, был занят, и Айрис была там одна, и с Чаном, которого она давно знала как близкого друга мужа, было по дороге, он предложил подвезти ее. Он вел орни в двух метрах над морем, на предельной скорости, лавируя с непостижимым изяществом и искусством, в полумраке, грозившем стать тьмою. Айрис вскрикивала ежесекундно, и Чанаргван - уже блестящий курсант, уже гордость Школы - то и дело оборачивался к ней, сверкая безукоризненной улыбкой. "Мы убьемся... столкнемся..." - пробормотала она, судорожно цепляясь за его локоть. "Не убьемся", - просто отвечал он, и она поняла, что это правда. "Мы убьем кого-нибудь"... - беспомощно шептала она, и уже ждала, что он ответит: "Не убьем", и это тоже будет правда, но он ответил: "Пусть смотрят по сторонам, а не зевают", и всё внезапно встало на свои места, и сделалось четко и упоительно, и кровь звенела победным гонгом, и Ринальдо со своей куцей мудростью, со своими трухлявыми, бессмысленными нормами пропал навсегда. Чан еще помолчал, потом полуобернулся к Айрис: "Я так люблю. Кажется, это сама жизнь летит тебе под крыло, преданно стелется, и отлетает назад, в прошлое, и кричит: возьми меня! - Он помедлил. Золотые эмблемы горячо отсверкивали на воротничке форменной рубашки, отражая свет угасающей зари. - И ты берешь".

Этот вечер всё решал. Но Чанаргван был порядочным человеком, и Айрис тоже. Он взял ее лишь четыре месяца спустя (через две недели после тренажера), когда она пришла к нему сама, и был с нею целых шесть лет.

За окном гомонили птицы.

- Мама... - беспомощно сказала Чари.

- Ну не так это было, не так, - болезненно выкрикнула Айрис. - Почему ты всегда лжешь?

- Чтобы мне верили, - мгновенно ответил Ринальдо. - Я всегда стараюсь говорить и делать лишь то, чего от меня ждут. Ты же знаешь меня. Я перестрелял бы всех людей, которые лучше меня, за то, что я им омерзителен, и перестрелял бы всех, которые хуже меня, за то, что они омерзительны мне. Я все время чувствую себя виноватым за такие желания. Поэтому стараюсь всеми способами делать приятное и тем, и другим.

- Слышала? - крикнула Айрис.

- Ты, например, мне верила, только когда я лгал, стараясь выглядеть подлецом, и не верила, когда я говорил правду, потому что тогда я выглядел порядочным человеком, а для тебя это было совершенно нестерпимо. А я всегда хотел, чтобы мне верили. Хотя бы в главном. Совершенно не переносил недоверия. И, готовясь к какому-то главному - я тогда думал еще, что у нас с тобою будет нечто главное, - я принуждал себя лгать, чтобы ты привыкла, что я не обманываю.

- Слышала? - выдохнула Айрис и села опять. Ринальдо почувствовал, как Чари снова взяла его за руку.

- Пойдемте, - сказала она тихо. - Вы хотите есть, или... Хотите, я вас провожу?

- Хочу, - сказал Ринальдо. Это была правда. Странно, подумал он, я еще не разучился хотеть для себя... не разучился радоваться радости... Как всё глупо, и корабли эти...

- Чари, - мертво произнесла Айрис. - Если ты выйдешь сейчас из дома, можешь больше не возвращаться. Я тебя не впущу.